Спасибо за Крым. Но жить очень трудно
Фигура Михаила ДЕЛЯГИНА, пожалуй, самая экзотическая и вызывающая интерес в ряду современных экономистов и политиков. Служба в армии, прекрасное экономическое образование, работа помощником премьер-министра в самом начале президентской карьеры В. Путина позволяют ему делать правдивые оценки людей и событий – настолько они очевидны. – Михаил, как у нас в деревне говорят, «на носу выбора». И народу власть в таких случаях, как это у нас принято, должна делать подарки. Что мы на этот раз получим перед тем, как будем выбирать Владимира Владимировича? – Власть немного трансформировалась: она думает, что сама стала главным подарком. Пока никаких других подарочков не видно, только ухудшение. Начнём с базовых вещей. Мы все поплакались год назад по налогу на землю, на имущество и т. д. Только забыли, что платили 20% от ставки, а в этом году будем платить 40%, в два раза больше. В 2018-м – 60%, и так до ста. За четыре года оплата вырастет в пять раз. Об этом все тактично умалчивают. В целом это будет карачун, потому что социально-экономическая ситуация в стране ухудшается. Беда не в том, что люди стали жить хуже. Это можно терпеть, если впереди есть какие‑то перспективы. Но уже года два, по завершении воссоединения с Крымом, мы стоим в безысходности. Причём государство само себя исключительно виртуозно обманывает. – Подождите. Что такое государство? Кого Вы имеете в виду? – Социально-экономический блок правительства Медведева и его самого, либеральный Банк России Набиуллиной. По моим ощущениям, они тупо занимаются подготовкой майдана. Возможно, кто‑то делает это и сознательно. – Итак, подарки. Первый – это увеличение в два раза налога на недвижимость. – Второй подарок: госпожа Набиуллина заявляет, что Банк России держит высокую процентную ставку, потому что это способствует удешевлению кредитов. – Мне это трудно понять. Хотя имею два высших образования. – Мол, из-за высокой процентной ставки Банка России низкая инфляция, и она ведёт к удешевлению коммерческого кредита. Не знаю, что они пьют, может, что‑то курят. Глядя на них, вспоминаешь Джельсомино в известной стране. Кое-кто в нашем руководстве, а может, и все, болеют, как писал Е. Шварц, сытостью в острой, смертельно опасной для окружающих форме. Есть подарочки, на которые реагируют дальнобойщики, – это «Платон». С людьми вообще не вступают в диалог, потому что у нас сложилось сословное общество. Невдомёк, что 100 лет назад Российская империя рухнула потому, что базировалась на сословном обществе, несовместимом с индустриальным производством. Не было социальных лифтов. Оно возродилось и возрождается объединёнными усилиями. С одной стороны – мракобесы и охотнорядцы, а с другой – либералы. Они все хотят сословного общества. Послушайте хотя бы Грефа. Разница между ними лишь в том, что каждый хочет быть сверху. – Но вообще‑то снизу население. – Которое делегировало власти свободу рук в благодарность за Крым, между прочим. А с ним так поступают.
Бюрократический паралич
…Продолжая о подарочках: у нас сложился бюрократический паралич, я его вижу своими глазами в регионах. Построена неплохая система контроля, и она заставляет людей жить по заведомо идиотским инструкциям, которые, не разгибаясь, рожают ничего ни о чём не желающие знать «эффективные менеджеры». Это видно в здравоохранении, в образовании. – Так, хорошо. С подарками хватит. Меня интересует другой вопрос. Невооружённым глазом видно, что нашего премьер-министра кто‑то усиленно погружает в скандалы. Сначала все телеканалы показали: «Денег нет, но вы держитесь». Хотя не должны были показывать такое высказывание редкостное. Сегодня раздувают скандал с приписываемой ему некими оппозиционерами недвижимостью. Это ж неспроста. Мне его, честно говоря, жалко. Что за судьба у этого человека? – Судьба удивительная, редкая. И сам человек очень редкий. Его действия можно называть ничтожностью, а можно – добросовестностью. Но я не знаю в истории случаев, когда человеку дали бы в руки власть, он эту власть принял и через четыре года отдал. Было много разного рода эмоций и колебаний, но человек это сделал. Уже одно это заслуживает уважения, хотя я противник его социально-экономической политики. Кроме того, этот человек в силу сложности своей жизни довольно специфичен. И люди его довольно специфичны. И способны вывести из себя даже весьма устойчивых людей. Поэтому в ненависти к Медведеву объединились самые разные группы. Но раскрутка в Интернете разоблачительного фильма «про Медведева» привела к обратному результату. Ведь наше государство не сдаёт чиновников, подвергающихся общественной обструкции. За последние 16 лет уже все выучили, что под давлением общественного мнения Президент не увольняет. Хотите сохранить чиновника в должности – раскрутите кампанию за его отставку. Специалисты это хорошо знают – и, вероятно, используют. – Понятно, но в стране не только чиновники живут. – Разумеется, у людей растёт дикое раздражение. Под либералами, уничтожающими страну, ни у кого нет перспективы. Падает потребление, падают доходы. Административное давление усиливается не потому, что кто‑то зверь, а потому что нужно собрать деньги в бюджеты регионов, которые горят в аду. Но никто не хочет ругать Президента: за ним Крым. Первый раз за жизнь двух поколений наше государство сделало что‑то правильное и необходимое без принуждения. Могло не делать, а оно взяло и сделало. И представить себе, что так, наконец, будет, в тот момент мы не могли. – Не могли. Абсолютно. – Поэтому Президенту страна благодарна. Но жизнь‑то плохая. Значит, в этом виноват не Президент, а кто? Набиуллина? Но это не политическая фигура, женщина. Кто поднимет на неё руку, кроме специалистов? – Симпатичная. – Это дело вкуса, но выглядит она нормально: как школьная учительница. И говорит что‑то сложное. А господин Медведев виден, понятен, старается быть ближе к народу, говорит на понятном языке. И раз виноват не первый человек – значит, виноват второй. Это закон психологии, а не политики. Кроме того, Медведев непосредственно отвечает за социально-экономическую сферу. Президент страны отвечает за стратегию, оборону и ситуацию в целом, а «на хозяйстве» сидит премьер, который всегда будет крайним. – То есть роль премьер-министра – она классическая. Это громоотвод, на который мечут гром и молнии, а царь остаётся в белом фраке. – Да. При этом Медведев повторяет страшную ошибку премьера Михаила Касьянова. Он демонстрирует благополучие в неблагополучной ситуации. Вспомните советских руководителей – членов Политбюро, министров, их окружение. Эти измученные жизнью мужики с измождёнными лицами всё время чем‑то занимаются. Таков был облик. Что видим сейчас? Эдакого мажорчика, с иголочки одетого, с хорошим загаром лица, всё у него классно, всё хорошо. У меня всё плохо, а у него хорошо! Это, естественно, вызывает электрический разряд. А мог бы изобразить усталость, собрать морщины на лбу, прийти невыспавшимся на совещание, чтобы все видели мешки под глазами.
Социальное государство
– Мешки под глазами – это чаще от алкоголя. Но следующий вопрос такой. По Конституции, у нас социальное государство. Заботится о малоимущих. Что это за история с освобождением от налогов самых богатых из российского списка Forbеs, которые подвергнуты санкциям в Западной Европе? Что это за история? Я спрашиваю про людей, которых освободили от налогов. Это Тимченко, Ротенберги… – Эта ситуация абсолютно непристойная. Её логика такова: человек имеет большие активы за рубежом, но живёт в России, при том, что у нас с западными странами есть соглашения об отсутствии двойного налогообложения. Поэтому он живёт здесь и налоги платит здесь, а не там. – Если он живёт здесь больше 180 дней в году, он и налоги платит здесь. – Да. А так они жили на Западе и были там налоговыми резидентами. Теперь из-за санкций они должны жить здесь. И получается, что налоги они должны платить здесь, а поскольку активы их там, они дополнительно платят налоги со своих активов там. Наша власть над ними сжалилась: чтобы их не обкладывали налогами два раза, их здесь от налогов освободили. – Разрешили платить налоги в странах народной демократии – в Италии, Германии, Англии и Франции? – Они платят налоги нашим врагам. Когда я говорю слово «враги», это не фигура речи, потому что применение против нас санкций есть экономическая война. При этом с нашего бедного и даже нищего человека, у которого доход ниже прожиточного минимума, дерут 39% от фонда оплаты труда: 30% – обязательные соцвзносы, а с остатка – 13% подоходного налога. То есть с него берут всё, а с богатеев, которых многие воспринимают как кровососов, не берут даже жалкие крошки. Эта ситуация омерзительна и права на существование не имеет. С точки зрения их самих это выглядит справедливым. – Понятно, что всё в мире не вечно и новый президент или новый парламент когда‑то инициирует вернуть стране эти налоги. С процентами. Но почему Президент это подписал? – Я всегда говорил, что у Президента Путина есть две проблемы: он демократ и он гуманист. Людей ему жалко, но не всегда тех. Он воссоединил Россию с Крымом, а пострадали невинные. Надо им помочь.
Подковёрная сила Кудрина
– В прошлый раз, Михаил, Вы говорили, что опорой Медведева являются Шувалов, Дворкович и Улюкаев. Улюкаева прогнали. Кто у нас сегодня находится в засаде? Получается, Кудрин продолжает править бал. Даже назначает людей, которые выступают против Путина. – Кудрин – человек очень влиятельный. – В чём его подковёрная сила? Почему Президент сделал его советником, при том, что этот человек не скрывает своих симпатий к Западу, к западным моделям? Почему выходец из Архангельской области, классический русак из провинции, по сути, стал самым главным либералом и монстром, которым впору детей пугать по ночам? – Как русак из провинции стал либералом, я описал в его биографии в книге «Светочи тьмы». А для Путина это человек надёжный, проверенный и, что называется, лично преданный: президент ему доверяет. Кроме того, они оба сформировались как общественные деятели в одном и том же Питере под Собчаком. Возможно, они просто не знают, что может быть нелиберальная экономическая политика. Ведь господин Кудрин никогда не говорит, что бюджетные средства можно «инвестировать»: он просто не знает такого слова, он говорит только «потратить». Государство может построить дорогу, по ней пойдёт движение, вокруг разовьётся бизнес – и налоги с этого бизнеса покроют государству расходы на строительство дорог и ещё на учителей останется. Но в его голове эта простейшая схема не помещается. Для Путина такое незнание простительно: он не экономист. А для Кудрина, раз он считает себя экономистом, – непростительно. Путин как человек, много сталкивающийся с предательством, безусловно, ценит Кудрина, потому что его лично Кудрин пока не предавал. Но он человек очень амбициозный. И, на мой взгляд, вполне может если и не прямо организовать майдан, то с удовольствием воспользоваться его плодами. Организаторами майдана – а дело идёт к нему – Навальный, скорее всего, предназначен на роль «головы Гонгадзе», на языке Березовского – «сакральной жертвы». Может, и выкрутится, сбежит вовремя. А новым Керенским, скорее всего, будет Кудрин. – Заключительный вопрос. До выборов президента остаётся меньше года. По закону маятника в России и в Советском Союзе власть менялась от военных к гражданским. Сейчас принадлежит военным или спецслужбам, хотя с натяжкой. Её должны заменить технари. Мы дошли до такого состояния экономики, когда военные и юристы уже не понимают, что мы совершенно безнадёжно отстаем от всех. – Наши руководители просто не понимают, о чём говорят сейчас их коллеги в развитых странах. Не понимают повестки дня, слов. Классический пример – сланцевая революция, которую «Газпром» отрицал до последней минуты и даже, по-моему, до сих пор отрицает. Поэтому нужен технарь. Ельцин имел техническое образование, но не воспользовался им. Я Путина наблюдал с дальнего расстояния, Ельцина – с близкого. Проклятие любой президентской власти в чём? Первое: сделанную ошибку очень часто нельзя исправить. Просто нельзя: такова специфика вопроса. И второе: в каждый момент, когда принимается решение, нет достаточной информации для того, чтобы это решение принимать. То есть вы принимаете решение, зная, что оно неисправимо, и зная, что вы не можете точно знать, правильно оно или нет. – Мистика какая‑то. – Это не мистика. Это практика управления. Каждодневная.
Шансы Медведева – нулевые
– Нет. Многое зависит от помощников, министров. Если у тебя за авиацию в стране отвечает социолог, за космос и науку – вообще незнамо кто, а за оборонку – военный переводчик, вот ты и совершаешь ошибки. Поэтому ужас власти не в том, что ты совершаешь ошибку, а в том, кем ты окружён – умными людьми или просто друзьями. И всё же ты считаешь, что у Медведева никаких шансов нет? – Нет. – Чья‑то злая воля его окончательно зарыла. – Его президентство, хоть и техническое, было не безоблачным. И для страны – с точки зрения адекватности принимаемых решений, – и для Президента Путина, хотя в итоге Медведев всё и сделал правильно. Но следующее президентство будет страшным временем: мир развалится на макрорегионы и сорвётся в глобальную депрессию. Это будет долгая катастрофическая ситуация. – То есть Владимир Владимирович должен на этом посту провести остаток жизни? Не жалко человека? – Владимир Владимирович на этом посту должен остаться ещё на шесть лет и подготовить себе нормальную смену. Не факт, что Россия ей воспользуется, но подготовить – должен. И жизнь его, я надеюсь, будет значительно дольше, чем эти шесть лет. Но для тех, кто мыслит одним днём, как бабочка-однодневка, – да, Путин должен быть всегда! Более того, если он сейчас попытается уйти, это будет воспринято народом так, что в самый ответственный момент он «соскочил». Бросил. И не только верхушку бюрократии, хотя это ею будет воспринято как предательство, – а бросил весь народ. И он тоже воспримет это как предательство. А Владимир Владимирович как‑то ещё в Питере сказал, что лучше быть безработным, чем предателем. Другое дело – кого он возьмёт вторым номером, оздоровится ли социально-экономическая и в целом внутренняя политика, вернёмся ли мы от реформ к нормальности и, соответственно, выкрутимся мы или не выкрутимся в глобальном кризисе? Это вопрос открытый. Но кадры для расцвета, для преображения России есть: у нас хватает людей от министров до заместителей начальников департаментов, которые завтра могут нормально работать премьер-министром и вице-премьерами. А уж если в качестве критерия брать Дворковича, то, думаю, в кадровом резерве – половина страны. – Половина страны. И это хороший конец для серьёзного разговора.
Андрей Угланов