Владимир Соваренко о вертикали власти и своём месте в ней

Гостем очередного выпуска авторской программы Сергея Новикова «Диалоги» (совместный проект газеты «Смоленские новости» и телекомпании ТНТ-«Феникс») стал Глава города Смоленска Владимир Александрович Соваренко. Предлагаем вашему вниманию газетный вариант этой беседы.

– Здравствуйте, Владимир Александрович! – Здравствуйте, уважаемый Сергей Витальевич! Здравствуйте, уважаемые наши смоляне! – Я Вас приветствую в программе «Диалоги». Встречались мы с Вами здесь почти 10 лет назад. Вы тогда были управляющим делами Администрации города Смоленска, а Главой города был Владислав Николаевич Халецкий. Вот признайтесь честно: когда Вы заходили к нему в кабинет, мелькала иногда такая мысль: «А ведь и я мог бы в этом кресле сидеть?» – Мелькала. Да, такое было. Что скрывать? Просто когда работаешь с первым лицом в контакте, а управляющий делами – это человек, который в очень тесном контакте работает с Главой, то рано или поздно приходит такая мысль: «А почему бы и нет? И я могу делать ровно те вещи, я могу делать эту работу и чем я хуже?». Но это не из желания подсидеть, не из зависти, а просто такой ассоциативный ряд выстраивается. – Итак, Вы родились 15 июля 1974 года в Ельне. А кто Ваши родители? – Отец был служащим, работал в советской партийной системе, затем во времена уже Российского государства – в Администрации Ельнинского района, кстати, тоже управляющим делами. Так совпало, он был управделами в Ельне, а я был управделами в Смоленске. – То есть прямо по времени совпало? – Да, по времени мы параллельно работали. К сожалению, в 2008 году, в сентябре, он умер. Мать у меня до сих пор, слава Богу, жива, она тоже советская служащая. Много лет работала в строительной организации. Она прекрасный экономист, и дай Бог, чтобы она еще как можно дольше радовала нас, семью нашу, внуков наших. – Первая любовь тоже в Ельне? – Да, всё в Ельне, до 91‑го года всё в Ельне. – После армии туда вернулись, а окончательно Вы Ельню покинули, по-моему, в 2004 году? – Именно так. В 2004 году уехал окончательно в город-герой Смоленск. Взяли меня на работу тогда, может быть, помните, был Смоленский филиал Орловской региональной академии государственной службы. Там я стал начальником одного из подразделений по дополнительному профобразованию, и вот с тех пор уже 13 лет в Смоленске. Но это не значит, что Ельню забыл. Стараюсь практически каждые выходные там бывать, правда, не всегда получается. Ельня – это родина, она тянет. Мы туда с женой ездим, детей туда вожу. – Вот интересно, ельнинцы – они чем‑то отличаются, например, от демидовцев или от смолян тех же? Что это за народ? – Сравнить не могу. Но люди там живут хорошие, нормальные, добрые. Может быть, не такие добрые, как хотелось бы иногда… Но не знаю, мне нравится – хорошая аура там. – Так свой чиновничий стаж с какого года Вы числите? – А вот с момента начала работы в Администрации Ельнинского района. 1998 год был. Я работал 4 года там в отделе образования. Мы занимались школами. – Но ответвления были… – Ответвления были, но не очень продолжительные, краткие. А так всё время в системе власти практически. – С 98‑го года. Это, получается, 19 лет. Вас уже, конечно, можно назвать опытным чиновником, или опытным управленцем, как угодно. Владимир Александрович, а в чем коренное отличие опытного чиновника от неопытного? – Ну вопрос такой, что люди на него могут отвечать каждый по-своему, и все будут правы. Опытный – тот, который шишки заработал, и понимает, где можно и где нельзя, что можно, а что нельзя… Но тут поймите, быть опытным управленцем – это не значит всего бояться, бояться шаг ступить куда‑то в сторону, чтобы «не прилетело тебе за это». Нет, опыт – это совсем другое. Опыт – это как из множества вариантов выбрать наиболее правильный, даже когда все варианты вроде похожи. Вот опыт, мне кажется, в этом… Выбрать. И выбрать правильно. – Я с некоторыми Вашими коллегами разговаривал, и мы затрагивали вот какую тему. Да, человек, попавший во власть, особенно занимающий какие‑то высокие очень посты, приобретает много преимуществ. Одно из них, Вы правильно сказали, это принимать решения и отвечать за них, но он в то же время лишается неких прав. Ну, например, говорить всегда то, что он думает, говорить правду, не молчать там, где хочется сказать. Нет? – Сергей Витальевич, Вы правы, конечно, в чем‑то. Но что такое правда? Каждый ведь правду тоже по-своему понимает. Поэтому нет, это не те возможности, по утере которых требуется плакать или переживать. – То есть Вам не пришлось как‑то сильно себя ломать на протяжении этих лет? – Нет. У меня были хорошие руководители, хорошие коллеги по работе, у которых я многому учился. И друзья у меня всегда были хорошие, у которых я тоже перенимал качества определенные. Смотрел, как они работают, как они отдыхают, как, не знаю, катаются на велосипеде, как ловят рыбу. Всем этим потихоньку подпитываешься, и даже в какой‑то момент я поймал себя на ощущении, что я уже как‑то автоматически начинаю впитывать именно хорошие качества людей, где‑то даже копировать их. – А среди учителей кого хочется вспомнить, если говорить о власти? Кстати, бывают учителя со знаком «плюс», бывают со знаком «минус». Учиться, как не надо, – это тоже опыт. – Как не надо – это опыт, может быть, еще более важный, чем как надо. Ты смотришь на людей с отрицательным полюсом каким‑то, которые всем надоедают, на всех орут, не дают спокойно работать, спокойно жить, и понимаешь, что ты таким стать не должен. Ну а положительный опыт вообще переоценить невозможно. Как пример такого положительного опыта я бы первым назвал Алексея Владимировича Островского, потому что это первый губернатор, с которым я работаю в довольно близком контакте. И я у него многому учусь. Но, конечно, есть вещи, которым точно у него не научишься, потому что он человек от природы очень талантливый, мудрый, с очень острым умом и отличным чувством юмора. Но есть вещи, которые я у него стараюсь перенимать. Но и другие учителя были и есть. Это разные люди, с которыми по жизни встречаешься, работаешь, общаешься. – Опускаю очень большой период Вашей карьеры и сразу перехожу к ноябрю 2016 года, когда Вам было сделано губернатором предложение стать кандидатом на пост главы города. Вот что сказал тогда Алексей Владимирович: «Я считаю, что смоляне заслуживают порядочного, честного, ни в чём не запятнавшего себя человека, который имеет опыт, знание, положительную репутацию среди разных слоев населения, среди так называемой элиты, среди всех горожан». Это всё про Вас, Владимир Александрович. Как и чем Вы так успели понравиться Алексею Владимировичу? – Конечно, лучше бы поинтересоваться у Алексея Владимировича, чем я успел понравиться ему. Но мне кажется, просто я добросовестно под его руководством работал, выполнял его поручения и старался, как и он, максимально пригодиться людям на своём посту. Вот ровно этим. – Положа руку на сердце, это я про незапятнанную репутацию, за эти 19 лет чиновничьей карьеры ни за что не стыдно? Не было таких поступков, о которых сейчас вспоминаете с сожалением? – Нет, потому что человеческая память так устроена, что мы помним только хорошее, быстро забываем всё плохое (смеется). А если серьезно, то вот так, чтобы покраснел и побежал извиняться, такого, честно сказать, я не помню. Я всегда стараюсь по-доброму к людям относиться. Даже когда людям отказываю, стараюсь объяснить причину, почему мы не можем их просьбу выполнить. Если, например, приходится подчинённых увольнять, я тоже не ору на них, не держу на них зла, я просто понимаю, что на этом конкретном участке они не могут работать. Им нужно честно про это сказать. Так ведь бывает, что человек – хороший управленец, но здесь не его место, а вот другое место может быть его. И я просто расстаюсь, и делаю это беззлобно. – Предложение Алексея Островского не всем понравилось, как Вы знаете, и прежде всего не понравилось это коммунистам, которые до сих пор обвиняют Вас в том, что Вы не обеспечили прозрачность и честность выборов в Государственную Думу на посту председателя областной избирательной комиссии. Кстати, Вы в курсе, какая сейчас ситуация с этими всеми судебными исками по пересмотру результатов? – Упустил давно эту ситуацию, с тех пор как пришел работать в город. Ещё тут по инерции, так скажем, до января, я этим интересовался, так как некоторые издания выходили на меня, просили комментарии, как у бывшего представителя облизбиркома, а потом просто ситуацию отпустил. Не интересуюсь ею потому, что не вижу там ничего такого, что могло бы заинтересовать правоохранительные органы и считаю, что там признаков преступления нет. – Но не только коммунисты прицепились вот к таким Вашим словам: «Я искренне благодарю Вас, Алексей Владимирович, за сделанное сейчас предложение. Конечно, я его поддерживаю, потому что на все предложения, которые Вы мне делали, всегда говорил «да», всегда соглашался». И вот какие последовали отзывы различных экспертов на различных сайтах. «Владимир Соваренко – это исполнитель, готовый по настоянию вышестоящих властей взяться за любую работу». «Владимир Соваренко – это типичный опытный номенклатурщик, никогда не занимавшийся хозяйственной деятельностью. Исполнительность и верность – вот главные критерии его выбора». «Несамостоятельный, угодливый ставленник существующей власти». Ну и наконец, «опытный и беспринципный боец системы». Как Вы к таким оценкам относитесь? – Я бы ни одно из этих утверждений не поддержал. Никогда не считал себя каким‑то номенклатурщиком, потому что у меня никогда не было цели сделать карьеру. Я просто спокойно работал и то, что поручал губернатор, на многих местах у него в подчинении работая, делал добросовестно, старался максимально добиваться результата. «Угодливый ставленник», «беспринципный боец» – я таким себя не считаю. – Этот вопрос про Ваше всегдашнее «да» и «соглашательство» я задал Островскому. Это было в этой программе в декабре 2016 года, и вот что он ответил: «У Соваренко всегда была, есть и, я уверен, будет своя позиция. Уже в первые дни работы в новом статусе он на совещаниях высказывает мне свою точку зрения по обсуждаемым вопросам, отнюдь не всегда совпадающую с моей». Кстати, недавно, в апреле, у нас была очередная беседа здесь, и он говорил про эту молодую поросль своих заместителей: Лобода, Ровбель, Анохин, про то, что он как раз ценит в них вот эту способность говорить правду. Я так понимаю, Вы входите в эту когорту – говорящих правду. – Но я бы опять не зацикливался на словах «говорить правду». Просто на совещаниях, которые он проводит, у меня часто бывает другая точка зрения. И часто она губернатором, кстати, принимается, потому что ценное качество Алексея Владимировича в том, что даже если он проводит совещание, уже имея в голове определенные решения, но услышит убедительные аргументы с той или иной стороны, неважно, мои или Оксаны Васильевны Лобода, я для примера назвал, то он может в период совещания, изменить своё решение. Разве это плохо? Это очень хорошо, когда выбирается реально оптимальный вариант. К слову, когда я говорил, что соглашался с его предложениями, я, конечно, имел в виду не то, о чем люди пишут в комментариях, мол, «соглашатель», «беспринципный» и так далее, здесь имеются в виду кадровые предложения, сделанные мне губернатором. То есть он несколько раз предлагал мне занять ту или иную должность, и я соглашался. Вот и всё. И я всегда ощущал и до сих пор ощущаю ответственность перед губернатором, я не могу его подвести. И своим подчинённым говорю: ребята, поручения губернатора – это приоритет, потому что он тоже их берёт не из головы. Часто он опирается на поручения Президента, председателя правительства, иных федеральных чиновников, поэтому мы должны 100% их исполнять. – Дальше Алексей Владимирович, когда мы говорили на эту тему, сказал так: «Для него», то есть для Вас, «как для главы города, работающего строго в вертикали «президент – губернатор – глава города», окончательное решение будет за губернатором, как для меня окончательное решение за Президентом». Ну, по сути, конечно, он правильно сказал, потому что в существующих политических реалиях так оно и есть, но юридически такая вертикаль не существует. У нас есть всенародно избранный губернатор, который как бы не подчиняется напрямую Президенту, а подчиняется своим избирателям прежде всего, и у нас есть глава города, которого избрал городской Совет. А местное самоуправление, как Вы знаете, по Конституции вообще не входит в систему государственной власти, но я повторяю: мы имеем то, что имеем… Вас не коробит вот это утверждение, что Вы всё-таки всё равно будете выполнять те решения, которые принимает губернатор? – Меня это ни капли не коробит. Сергей Витальевич, вот Вы опытнейший человек. Вы же помните, как при некоторых мэрах и губернаторах мэр не ходил к губернатору на совещания. И чиновникам своим одни запрещали ходить к другим. Да, это тоже было. Но это же абсурд! Мы живем в одном городе, в одном регионе, в одной стране. А одни чиновники запрещают другим ходить на совещания к третьим! А разве на совещаниях не решаются проблемы людей? Проблемы города, региона, каких‑то поселений сельских и так далее? Эта ситуация неприемлема. И при мне такого точно не будет. Мы может быть не юридически, но фактически в вертикали – именно потому, что мы работаем для людей. Вот и всё. – Знаете, это очень важная тема. Когда я иногда читаю некоторых так называемых экспертов, диву даюсь. Полная оторванность от жизни! Мне тоже многое не нравится в нашей политической системе, но это жизнь, это реальность, которая диктует свои правила, и махать шашкой… Этот большевизм наоборот… «Я вот такой независимый мэр, плевать я хотел на эти указания…» И что мы получим? И что получат горожане в результате? Поэтому здесь, я думаю, Ваша позиция совершенно правильная, кстати, и про «соглашательство» я сразу понял, что речь идет о том, что Вам предлагались должности – Вы соглашались, но это не значит, что соглашались в этой должности делать всё то, что там кому‑то захочется. – Конечно. – А желание быть всенародно избранным существует? – А какая разница? Я вот не понимаю особой разницы: избрали меня депутаты подавляющим большинством или избрало меня население. Здесь ключевое слово – «избрали». И от этого полномочий меньше или больше не становится, ответственности тоже меньше или больше не становится. Я же не могу сказать людям: «Знаете, вы меня не избирали, поэтому ко мне не приходите на приём» Ну я так точно не скажу, поэтому нет у меня никакого стремления к тому, чтобы всенародно избраться и кичиться этим. Я, повторюсь, не карьерист, у меня нет цели делать карьеру. Оно само по себе происходит, это всё Господь, видимо, даёт, какой‑то путь выбрал мне, и вот Он планомерно меня по нему ведёт. Я для этого реально, честно сказать, не предпринимал никаких усилий, как бы это не показалось странным, – вот идёт само по себе. Я знаю, что есть многие люди молодые, которые строят планы: в этом году заканчиваю институт, через 3 года буду тем‑то, через 5 лет бизнесменом каким‑то, через 10 лет, например, фирма у меня должна быть, джип там, жильё… У меня таких планов реально никогда не было. Есть планы только вот такие житейские: когда купить новую удочку? Катушку? Ещё там что‑то, вот это да, в планах есть. – Владимир Александрович, возвращаясь к вертикали, а какое место в ней занимает Юрий Константинович Сынкин, как председатель городского Совета? – Я думаю, что он тоже в вертикали – исполнение решений, поручений Президента, премьера, губернатора, и в вертикали городских интересов. Он – председатель горсовета, и это серьёзная должность, серьёзная ответственность. Он отвечает за работу всех 30 депутатов, за организацию их работы, за прохождение нормативных актов разных, он тоже – вертикаль, сомнений точно нет. – Ну а если мнение Юрия Сынкина и Алексея Островского будут расходиться по каким‑то вопросам, что Владимир Соваренко тогда решит? – Для меня определяющим будет мнение губернатора, конечно. Потому что я живу в логике губернатора уже несколько лет и понимаю, исходя из чего он принимает такие решения. И я готов буду Юрия Константиновича убедить и помочь ему те или иные решения принять. – Юрий Константинович принимал участие в этой программе. Есть моменты, по которым он не согласен с губернатором, что мне нравится, потому что должны быть люди несогласные. Другое дело, что их можно убеждать, не убеждать, но должны быть люди, которые всё-таки не вливаются в этот всеобщий «одобрямс». Так вот он по-иному смотрит, например, на значимость коалиционной администрации. А, кстати, у Вас такая задача не стоит – коалиционную администрацию города создать? – Нет, такую задачу передо мной никто не ставил, и я такую задачу перед собой не ставлю. Я считаю, что тот коллектив, который сейчас в наличии, достаточно профессиональный и решает вопросы. Если, конечно, будет желание у какой‑то определенной партии поработать вместе… Ну давайте обсуждать, но ко мне никаких обращений не было ни от партий, ни от губернатора. И я особо даже не размышлял на эту тему. – Недавно я прочитал интервью Бастрыкина – председателя Следственного комитета России. 153 главы муниципальных образований в 2016 году были привлечены к уголовной ответственности за преступления коррупционной направленности. 153! А за последние 5 лет – 1113! Я вот задавал вопрос Алексею Владимировичу по поводу губернаторов, уже арестованных. Хочу задать его и Вам: почему люди не боятся этой уголовной ответственности? Не боятся позора, тюрьмы? Не боятся за своих родных и близких, на которых падёт это пятно, как Вы думаете? – Сергей Витальевич! Я не смогу, наверное, на 100 процентов ответить на этот вопрос, потому что я не обладаю логикой тех людей, которые берут взятки, занимаются коррупцией. Если бы я был в их шкуре, что называется, я б тогда смог ответить на Ваш вопрос более профессионально. – Но Вы уже 5 месяцев как глава города. – Да. Но я этим точно не занимаюсь. И почему‑то никто не предлагал, не намекал и не заносил, возможно, я как‑то неправильно себя веду (смеется). Повторюсь, никаких намёков, заносов, ещё там чего‑то точно не было, надеюсь, не будет, в том числе и никаких провокаций. Поэтому, если кто‑то от кого‑то услышит, что вот он, мол, принёс и договорился, ребята, не верьте. Приходите, любые карты откроем. У нас есть другие проблемы с законом, когда просто в силу скудости бюджета город не может исполнять, к примеру, решения судов. По капремонту мы сейчас закрываем только 2012 год. Вот за это реально могут быть серьёзные санкции со стороны правоохранительной системы, но, слава тебе, Господи, люди, работающие в органах прокуратуры, в следствии, понимают – они тоже в этом городе живут, – какие сложности с бюджетом, и спасибо им за это. Тут ведь нашей вины нет, это недостаток средств не даёт нам в полной мере всё исполнить. – А в зарплате Вы потеряли по сравнению с должностью председателя облизбиркома? – Нет. Приобрёл. – Вообще задекларировали Вы неплохой доход по 2016 году. – Да, миллион девятьсот. – Сто шестьдесят тысяч в месяц… – Нет, это точно не так. Сергей Витальевич, смотрите, откуда складывается доход. Во-первых, это доход так называемый «грязный». То есть из него не вычтены налоги. Во-вторых, я уже года три не был в отпуске и всегда, увольняясь с тех или иных мест работы, в том числе и из облизбиркома, получал компенсацию за отпуск. Это за сорок с лишним дней. Она тоже декларируется как доход. В-третьих, были выборы, а, напомню, избирательная система так устроена, что люди, работающие на выборах в системе комиссий – и региональных, и территориальных, и участковых, – получают дополнительные деньги. Поэтому тут доход немного с плюсом. Если бы я работал в избиркоме, а выборов бы не было, доход был бы меньше на определенную сумму. – Понятно. А чем жена занимается? – Жена – заместитель начальника управления образования и молодежной политики. Начала работать там достаточно давно, еще до нашего знакомства. У нее хорошая работа. Ей нравится. Плюс, так как она заканчивала иняз в свое время, то знает два языка и у нее есть возможность вести несколько уроков в школе в неделю. Потому что преподавателям иностранных языков важно постоянно практиковаться. – 10 лет назад в этой программе Вы говорили, что у Вас сын. И сейчас только сын? – Нет, в 2008 году родилась дочь. Она ученица 2 класса одной из совершенно обычных смоленских школ. – Дети уже поняли, что их папа – главный в городе? – Соня иногда смотрит телевизор, а потом рассказывает: «Пап, смотрела тебя по телевизору, ты как обычно: «Ля-ля-ля». Ну второй класс, дети… Они не особо вникают в слова, которые там дядьки говорят с экрана телевизора. – Так, а сын? – Сын живет в Иваново. Учится в учебном заведении. Умный человек. Там всевозможные стипендии, призы, какие‑то грантики – всё это он имеет. Ему нравится учеба. Он там тему развивает свою по паспортам Российской Империи, давно ею занимается. В архивы какие‑то ездит, и в наш приезжал. – А за что Вы его сослали в Иваново? – Он уехал туда с моей бывшей женой. Там живет. – Понятно. Владимир Александрович, в одном из интервью Вы сказали, что не будете «кабинетным» главой. У Вас здесь есть хороший пример – губернатор, который много ездит, встречается с людьми. Но есть проблема, на которую обратил внимание и Президент. Он призвал и губернаторов и глав городов почаще советоваться со специалистами. Путин, обращаясь к чиновникам, сказал примерно так: не думайте, что вы самые умные, надо спрашивать. Вот у нас есть замечательные архитекторы, художники, скульпторы. Если бы с ними в своё время посоветовались, то не было бы памятника около «Октября» – такого, не было бы урн в виде пушек, этих страшных ворот с обеих сторон Блонье и многого другого. Это я к чему говорю? Вот был опрос по парковкам. Конечно, меня сейчас забросают камнями, но я лично считаю, что не с народом надо советоваться по таким вопросам, а со специалистами! Во-первых, этот опрос очень уязвим в плане его организации, результатов и так далее. Из 300 тысяч жителей две тысячи сказали, что не надо. Мне кажется, что здесь излишний популизм, он мешает. Надо советоваться со специалистами, благо, что у нас в Смоленске их очень много. Хотелось бы знать Ваше мнение. – Сергей Витальевич, когда я поручил организовать опрос по стоянкам, я не преследовал такую цель – популизм, для того чтобы все узнали, какой Соваренко молодец, наконец у нас стали спрашивать. Нет. Просто реально хотелось выявить мнение горожан, потому что мнения моих заместителей разделились. И одни из них, вот как и Вы, мне продолжают говорить: «Владимир Александрович, зачем Вы стали спрашивать у людей?» Я понимаю, что, конечно, эти две тысячи горожан – это люди, которым реально стоянки не нужны. Вот я, как автомобилист, за парковки, потому что мы заезжаем в центр Смоленска, а здесь всё занято. Что было бы плохого, если бы на площади Ленина на уровне драмтеатра, где флагштоки стоят, разметили бы стоянку и сделали стояночные места во все дни, кроме выходных? Не с ночёвкой, без оставления машин на ночь, а с 8 утра до 8 вечера. Наверное, ничего плохого бы не было, но люди решили по-другому. Не знаю, почему. – Меньшинство решило. Но со специалистами же не советовались. – Мы советовались с дорожниками нашими. Они и выбрали эти места, где точно можно. Иные места сразу отмели и даже не выносили их на опрос. Вот в этом совет специалистов, конечно, был. – Раз уж мы – о городских проблемах, хотя я сразу хочу оговориться, что специально не задаю Вам вопросы о «Квадре», о мусоре и т.д., потому что газета «Смоленские новости» об этом пишет постоянно, другие издания пишут. Оставляю это своим коллегам. Но раз уж мы заговорили, есть очень важная проблема – это многочисленные запрещающие знаки – зачастую абсолютно нелогичные. И особенно страдают, как Вы знаете, торговые предприятия, у которых запрещено парковаться, останавливать машины, и человек просто проезжает мимо магазина. Здесь, на мой взгляд, надо срочно наводить порядок. Конечно, совместно с ГИБДД. Очень много нареканий. – Сергей Витальевич, я человек реально открытый, и бывали случаи, когда иду в администрацию, и женщины, проходящие по улице, опознают во мне главу и говорят: а можно на приём? Говорю: «Да, у меня есть 15–20 минут. Пойдемте». И они говорят о том, что их сейчас волнует, и часть проблем мы можем решить прямо в кабинете. К чему я всё это говорю? Я должен, конечно, сигналы получать о том, что у нас не так. Когда я езжу по городу сам за рулем и вижу, где у нас грязно, где ямки, а вот здесь, может быть, сделать стрелку направо дополнительную на светофоре, мы это делаем. По иным каким‑нибудь точкам я просто информацией не обладаю, и только поэтому не реагирую. Я знаю, каким успехом Ваша передача пользуется, и поэтому: уважаемые наши смоляне, если есть проблемы наболевшие, вы просто обращайтесь ко мне. Письменно или устно, через приёмную, неважно, как. Мы найдём способ встретиться и обсудить. Чем больше сигналов, тем комфортнее город будет жить. – Еще одна проблема, которую Вы уже затронули, – это недостаток денег. Все мэры, которые были, все главы города сталкивались с проблемой межбюджетных отношений, несовершенных, как они считали: область забирает львиную долю налогов у областного центра и «размазывает» эти деньги по муниципальным образованиям. То же самое происходит и в стране. Вот Ваш коллега – мэр Хабаровска Александр Соколов пишет: «Всё бы ничего, если бы забирая полномочия, (он имеет в виду, что объекты здравоохранения забрали), не поставили бы в ущербное положение муниципальный бюджет. Как только передали эти полномочия, из бюджета города изъяли в 2 раза больше средств. Большая проблема – развитие дорожной сети, но если раньше перечислялась половина от транспортного налога, сейчас нам перечисляют 10%. А люди говорят: «Где новые дороги? Мы платим деньги». Раньше 50% от поступлений НДФЛ шло в муниципальный бюджет, а сейчас только 15%. По упрощенной системе налогообложения было 27%, а сейчас уже 10%». И он резюмирует: «чрезмерная централизация никак не стимулирует социально-экономическое развитие городов, в результате значительно ослаблена финансово-имущественная основа местного самоуправления». Вы за 5 месяцев уже столкнулись с этими проблемами? – Сергей Витальевич, конечно, в городе не хватает денег, как не хватает их в бюджете области и в бюджете федерации. Но нужно понимать, почему область забирает. Да потому что у администрации области свои полномочия, которых миллион. Денег тоже не хватает. Они тоже вынуждены не только у Минфина занимать, но и свои источники доходов как‑то распределять. Я понимаю Алексея Владимировича, у него просто пути нет другого. Но нужно отдать ему должное, в результате проведенной работы и год назад, и вот в этом году область определенные деньги нам вернула в бюджет города. Мы получили 1,8 миллиарда – это просто списали долг, что уже хорошо. Область уже вернула по поручению Алексея Владимировича нам иные источники доходов. Нам на дороги стали давать более целенаправленно деньги. Поэтому я не могу так уж совсем упасть и расплакаться, что денег нет. Их не хватает, но что область не думает о городе, я такого сказать не могу. Мы в достаточно комфортных отношениях находимся и с Анохиным Василием Николаевичем, который ведет сферу финансов, у нас полное взаимопонимание. Нас всегда могут выручить деньгами. Разве это не корректные, не дружелюбные отношения? Это прекрасно. Я не помню, чтобы при предыдущих мэрах и губернаторах было такое. – Это результат опять же этой четко выстроенной вертикали. Потому что не было бы этой вертикали, на которую так ополчаются многие популисты, не было бы и этих корректных, по Вашим словам, отношений. Жаль вот только, что премьер-министр Дмитрий Анатольевич Медведев, будучи в Смоленске, не заглянул в программу «Диалоги». У меня к нему столько вопросов! В частности, и по финансам. – Была бы очень интересная программа, Сергей Витальевич, не сомневаюсь. – Узнал недавно и немножко удивился тому факту, что Вы получили медаль Смоленской епархии. Медаль Божией Матери Одигитрии 3 степени (Господи, и у них степени…). Как‑то быстро. Не успели 5 месяцев отработать… – А как я удивился, когда наш митрополит вручил мне ее в одном из храмов города! Я был в шоке! Реально поверить не мог. Но, понимаете, это финал некоей истории. Это не значит, что мне вручили медаль за то, что я 5 месяцев отработал мэром. У нас прекрасные отношения с Владыкой и с другими батюшками-настоятелями довольно долгие годы… Просто, работая в городе, легче церкви помогать. Вот говорят: «Мы церковь строим, нужен бульдозер». Нам это почти ничего не стоит, а у них нет денег. Нужно там какие‑то строительные леса найти на несколько дней. Нужно бочку с водой привезти, чтобы разводить цемент. Вот эта помощь, а она оказывается и при моем содействии многие годы, в итоге и «сгруппировалась» в медаль. Хотя я Владыке сказал, что, конечно, это авансом всё. – Владимир Александрович, спасибо Вам большое за откровенные ответы и очень надеюсь, что это наша встреча не последняя в программе «Диалоги». – Да, Сергей Витальевич, спасибо большое. Я думаю, лет через 10 по нашей устоявшейся традиции… – …нет-нет, теперь я думаю, что всё-таки пораньше. Так что успехов! – Спасибо. Мне очень приятно. Я думаю, что аудитория, которая ждёт Вашу программу с нетерпением, и этот выпуск посмотрит и какие‑то вещи интересные отметит для себя. Мне тоже это важно. Спасибо. – До встречи!