Футбола нет, политика осталась

Почему страна так сильно переживает спортивные поражения

Российские спортсмены, скорее всего, выступят на Олимпийских играх в Бразилии. Такое промежуточное решение во вторник принял Международный олимпийский ко­митет, что должно немного компенсировать российским болельщикам горечь от вылета нашей футбольной сборной с чемпионата Ев­ропы по футболу накануне. Спортивные успе­хи и провалы давно стали частью широких дис­куссий о судьбах Родины. В гражданах России вообще сидит глубокая вера, что мы – страна, которая обязана побеждать. Всегда и во всем. И эта вера, похоже, вредит нам самим. Вторник рисковал стать для российского спорта «черным». Вслед за понедельником, когда сборная России по футболу разгромно проиграла команде Уэльса и вылетела с Евро, это был бы перебор. Но МОК, изучавший дело о применении допинга российскими атлетами, принял даже не соломоново, а, откровенно го­воря, мягкое решение о судьбе нашей команды на грядущей Олимпиаде в Рио‑де-Жанейро. На фоне разговоров о том, что ее могут вовсе дисквалифицировать, МОК ограни­чился тем, что подтвердил запрет на участие в Играх только легкоатлетической сборной. Спортсменам, доказавшим свою непри­частность к скандалу, участвовать разреше­но, причем под российским флагом. Короче говоря, жизнь продолжается, и даже понедельник уже кажется не таким уж черным, скорее сероватым – что мы, к выле­там наших футболистов не привыкли? Болельщики должны быть довольны: на­шим в Бразилии быть! У спортивных чинов­ников, правда, добавится головной боли: дисквалифицировали бы нашу сборную – с них взятки гладки, очередные «прои­ски мировой закулисы». А теперь придет­ся как‑то объяснять возможные неудачи. Вероятно, всё той же закулисой: мол, испортили нам психологический климат. А победы будут вопреки им же – врагам, завистникам России и Минспорта. Спорт в России давно оказался одной из «духовных скреп», формирующих современ­ную национальную идентичность. Именно поэтому после ничьей с Англией у нас спортсмен стал больше, чем спортсмен; а после поражения от Уэльса встал в ряд с дву­мя главными бедами – дорогами и дураками. За фанатичной любовью наших граждан к спортивным зрелищам, регулярно закан­чивающимся обсуждением судеб родины и мира на федеральных каналах и в соцсетях, похоже, скрывается важная особенность на­циональной идентичности. Мы – нация, привыкшая, что, когда мы по­беждаем, – это нормально. В нулевые этот взгляд на самих себя осо­бенно культивировался, причем побеждать соперников и одолевать врагов мы быстро привыкли, не преодолевая себя и обстоятель­ства, как было в прошлые десятилетия и века. Раньше за ценой не стояли, теперь стали рас­четливее, и выходило вроде бы даже недоро­го. Если в спорте – то, как правило, с помо­щью приглашенных иностранных звезд; если на войне – то стремительной и без больших жертв. Если в экономике, то на запасах недр – выкопали, продали. Вот и первые лица нашей страны после легендарной уже победы над голландцами в четвертьфинале Евро-2008 поспешили по­здравить футбольную сборную, а на этот раз – какое совпадение, – по словам Дмитрия Пескова, президент Путин даже не смотрел трансляцию матча. Футбола нет, но вы дер­житесь. Впрочем, президент больше любит хоккей, это всем известно. А ведь казалось, что мы действительно на­учились «более лучше побеждать». Особенно два раза: в 2008 году, последовательно взяв чемпионат мира по хоккею, «Евровидение», Кубок УЕФА, голландцев и, почти, Тбилиси ме­сяцем позже. И в 2014-м – проведя и выиграв Олимпиаду, а потом и присоединив Крым. Не случайно эти события оказались в одном ряду: спорт и политика в Третьем Риме перепле­тены сегодня почти так же тесно, как в первом, из истории которого к нам пришло выражение «хлеба и зрелищ», и во втором, Константино­поле, где политические группировки сотни лет делились по предпочтениям на скачках. Но ожесточенные дискуссии вокруг спор­тивных состязаний демонстрируют чувство, возможно, даже более глубокое, чем жад­ность до побед. Массовой стала вера в чудо – как некое простое решение (или объяснение), способное радикально решить сложные проблемы (или хотя бы объяснить их). Оно объединяет аполо­гетов действующей власти, видящих в успехах российских атлетов доказательства подъема России с колен, и ее непримиримых критиков, считающих спортивные провалы свидетель­ством гниения всей системы сверху донизу. Вот, например, российские спортивные чиновники ищут и успешно находят следы ми­рового заговора в международных расследова­ниях допингового скандала. Как будто, если бы не тайные и явные враги России, всё было бы хорошо и град золотых медалей сыпался на нас. Это один из универсальных способов снятия с себя ответственности в сегод­няшней России – списать собственные ошибки, непрофессионализм, а то и от­кровенные злоупотребления на заботу о стране, на «хотели как лучше». А тут вра­ги вмешались… А если наказывают, то не за то, что наде­лали, а за то, как любили. Но и в противоположном углу этого спор­тивно-политического ринга ситуация не вы­глядит сильно лучше. Общим местом стало, например, предложение отменить лимит на легионеров, который взвинтил зарплаты отечественных футболистов и лишил их здо­ровой иностранной конкуренции. Только ведь вводили его тоже не от хорошей жизни: в нача­ле нулевых в лучших клубах страны прозябали дешевые африканские и южноамериканские легионеры, купить которых было существенно проще, чем вырастить своих, и футбольные школы тихо умирали. Кто гарантирует, что та же история не повторится теперь, особенно в условиях экономического кризиса? Или где гарантии, что смертью десятков некоммерческих видов спорта не закончит­ся реализация еще одной радикальной идеи – лишить спорт всякой государственной поддержки? Звучит красиво, а на практике выглядит не лучше любого другого способа сэкономить с непредсказуемым результатом. Денег станет меньше, а вот меньше ли станет разочарованных болельщиков? Похоже, что самое главное, к чему мы ни­как не можем привыкнуть, – что побеждать всегда и везде не получится. Даже если справиться со всеми недругами и построить идеальную систему спортивной подготовки. На тему, почему это не получится, скажем, в футболе, написаны десятки серьез­ных научных работ, на тему хоккея ответ состоит из одного слова – Канада. Просто потому, что конкуренция слишком велика и побежденных заведомо больше, чем победителей. В нашей дискуссии, что спортивной, что политической, слишком много абсолютизации – всё или ничего, победа или смерть, хрупкое дно или зияющие высоты. Быть может, пора на­учиться снисходительнее относиться к резуль­тату и требовательнее к процессу его достиже­ния? Банальная истина «главное – не победа, а участие» не потеряла своей актуальности. И в спорте, и в культуре, и в жизни в целом.

Наш корр.