«Свет свечи моей строфы»
Издательством «Свиток» выпущена в свет книга Раисы Александровны Ипатовой «Ткань бытия». Это и стихи разных лет, и проза, подготовленные к изданию самим автором. Раиса Александровна знала, что смертельно больна. Подготовив книгу, включившую в себя произведения, написанные в ранней юности и вплоть до предпоследнего дня пути земного, она таким образом предоставила читателю всё, что сочла лучшим из ею написанного. Её стихотворение, написанное в 1970 году, заканчивается следующими строчками: И станут стихи мои в ряд. Сначала кого‑то согреют. А после меня воскресят. Свершилось. Перед нами лирический дневник, отражающий чувства и мысли поэта о себе, о своей жизни, своих привязанностях и утратах. Её стихи очень похожи на саму Раису Александровну, столь же неожиданны, свежи, жизнелюбивы, как она при личном общении. Мы были добрыми знакомыми, встретившись, всегда находили минутку для разговора, впрочем, были и другие контакты, как‑то мне довелось посидеть с ней наедине в её в квартире за рюмочкой «чайку», не торопясь пообщаться. Это к тому, что, сравнив её поведение в общении с её же стихами при чтении, знаю, о чём говорю. Её четверостишие может начинаться лирическим откровением, чтобы в следующих двух строчках обернуться шутливым наблюдением: «И утром в самом деле / Пространства забелели. / Поэт был восхищён, / А дворник возмущён». И – всё! Её строки кратки, поэт Ипатова скрупулёзно добивалась высочайшего удельного веса каждого слова. Вот и воспринимаешь её стихи, как нечто чуть ли не само собой родившееся, лёгкое, простое, словно с небес упавшее. Между тем Раиса Александровна очень глубокий поэт, крайне взыскательно относившийся к творчеству, знавший его трудности: «Крестовина окна, / Крест Голгофы – / И слетаются на / Свет свечи моей строфы». Часто она афористична: «Ты у многих в долгу, а тебе не должны». Или: «В мире, где средства страшнее, чем цели». Творчество было для неё главным занятием, личная жизнь и всё с нею связанное – на втором плане: «Суета. Нелепица. / Мятые бока. / Ладно, хоть прилепится / Редкая строка». Она – мастер детали, одним словом говорит главное – будь то стихотворение о мгновении на природе или о любимом. В её мир погружаешься без оглядки, только не зевай, как много ждёт тебя открытий, каких редких качеств человек! «И встречу вас с нею – не гляну: / Привыкла я видеть беду. / В тебе я любому изъяну / Легко оправданье найду» – ни слова о любви, никакой бури чувств, а главное об отношении к человеку сказано исчерпывающе. Поэт частной жизни Раиса Александровна, тем не менее, оставила стихи, точно отражающие эпоху, например, стихотворение о маме, написанное в 1986 году. Лишь первое и два заключительных четверостишия: «Двенадцать. Мамы нет с работы. / В слезах забившись в закуток, / Мечтаю поскорее боты / Стащить с её замёрзших ног. / Норм пересмотр. Конец квартала. / Ни огонька в округе нет. / А мама мучает устало / И обречённо винегрет./ И говорит: «Раюша, что ты, / Иди ложись, давно все спят.» / А я любовно мою боты, / И боты, как глаза, блестят». Высший класс! Без слёз не могу читать это стихотворение. Вот как жили в СССР. А вот как бы вскользь о дне сегодняшнем: «Дело не в том, что не додано / – В том, что бесценное продано, / Что у родимых равнин / Вдоволь лишь воздух один». Ипатова – глубоко православный поэт, хотя в объединение так называемых православных писателей не входила. У неё практически нет стихов о внешней религиозности. Правда, о Свято-Успенском соборе никто не сказал, как она – одним лишь четверостишием, но главное для Ипатовой – чувство постоянного предстояния пред Светом Спасителя. Вот она описывает погружение в святой источник: «И грехи мои, и пятна / Вдруг исчезнут навсегда. / Погружаюсь троекратно. / Жжёт, как будто стыд, вода». На словесное творчество она тоже смотрела сквозь призму Христовых заповедей: «Дал Господь людям слово / Силой духа Святого. / А за то, что творим мы со словом, / Прости, Господи, нам, бестолковым». Слово самой Ипатовой легко, образно, точно, ей стыдиться нечего. В стихах Ипатовой естественны бабочки, ветры, дожди и капели, леса и озёра и дикие звери. Гамак, самовар и простые дела. О ней и не скажешь, что Рая – была. Книга Р.А. Ипатовой прекрасный собеседник, образец уникального поэтического пути. «И сейчас могу вприпрыжку / Я пройтись по тротуару. / И сейчас могу коврижку / Съесть с дворнягою на пару». Привет, Раиса Александровна!
Александр БЕРЕЗНЕВ