Так закончилась Вторая мировая

Ровно 70 лет назад, 2 сентября 1945 года, в Японии на линкоре «Миссури» была поставлена точка во Второй мировой войне, длившейся 6 лет – с 1 сентября 1939 года

Акт о капитуляции Японии от имени Союза Советских Социалистических Республик подписал генерал-лейтенант К.Н. Деревянко. Это имя мало что скажет даже тем, кто серьезно интересуется отечественной историей. Кто же он такой – генерал Деревянко? Деревянко Кузьма Николаевич родился в 1904 году в украинском селе Косеновка Киевской губернии. Большую часть своей недолгой жизни он провел в рядах Красной армии. Начал службу в 1922 году, когда был зачислен курсантом в военную школу красных старшин. После нескольких лет успешной службы поступил в академию имени Фрунзе, где обнаружил незаурядные способности к языкам, великолепно овладел английским и японским. В 1936 году Кузьма Николаевич закончил академию. По складу своих научных интересов он был определен как востоковед и был направлен военным советником в Китай, где проработал 2 года. По окончании командировки получил орден Ленина. Участвовал в советско-финской войне от начала до конца. Великую Отечественную, встретил будучи начальником отдела разведки штаба Северо-Западного фронта. В последующие годы был начальником штаба 53‑й и 39‑й армий, 57‑й и 4‑й гвардейской армий Второго Украинского фронта. Участвовал во многих крупных сражениях, повлиявших на ход Второй мировой войны: в боях за Харьков, под Полтавой, в форсировании Днепра, в таких операциях как Корсунь-Шевченковская, Умань-Бадахшанская, Ясско-Кишиневская, в освобождении Будапешта и Вены. Незадолго до начала военных действий против Японии К.Н. Деревянко получил новое назначение: он – начальник штаба 35‑й армии Приморской группы войск, представителв советских войск, действующих на Дальнем Востоке при Верховном Главнокомандующем Союзных войск на Тихоокеанском театре военных действий генерале Макартуре. 2 сентября в качестве представителя Советского Верховного Главнокомандования участвовал в подписании Акта о безоговорочной капитуляции Японии. Последняя должность Кузьмы Николаевича – руководитель информационного подразделения Главного разведывательного управления (ГРУ). Он был дважды награжден орденами Ленина и Красного Знамени, орденами Кутузова I и II степени, Суворова II степени, Богдана Хмельницкого, Красной Звезды, многими медалями, имел ряд зарубежных наград. 30 декабря 1954 года К.Н. Деревянко, отметив всего лишь 50-летие, скончался. Из воспоминаний генерала Деревянко И вот наступил исторический день – день 2 сентября 1945 года. Разбитая наголову на море и на суше и окруженная со всех сторон вооруженными силами союзников, Япония признала себя побежденной, сложила оружие, а ее государственные и военные представители подписали Акт о безоговорочной капитуляции. Церемония подписания происходила на борту американского линкора «Миссури» в Токийском заливе. Почему именно на линкоре «Миссури» решено было провести историческую церемонию полписания акта о капитуляции Японии? Этому линкору выпала честь потому, что он участвовал во многих боевых операциях на море, проводимых американцами, имел большое боевое прошлое. А 24 марта 1945 года линкор, находясь во главе эскадры, подошел к берегам Японии и мощью всех своих орудий обрушился на район столицы Японии – Токио. Линкор причинил много вреда японцам и вызвал у них страстную ненависть к нему. Стремясь лишить американцев корабля такой громадной силы, 11 апреля на линкор был направлен японский истребитель с летчиком-смертником. Самолет разбился, нанеся лишь незначительные повреждения линкору. Церемония подписания акта была назначена на 10 часов по токийскому времени (в 2 часа по московскому времени). К 10 часам 2 сентября к «Миссури», на котором развевались флаги союзных держав, первым подошел миноносец, на борту которого был генерал Макартур. За ним на линкор поднялись представители других союзных держав. Меня сопровождали генерал-майор авиации Н.В. Воронов, контр-адмирал А.М. Стеценко и переводчик. Американские матросы устроили нам бурную овацию – кричали приветствия, бросали вверх свои матросские шапочки. Это было выражение глубокой симпатии к Советскому Союзу, к его героическому народу, внесшему неоценимый вклад в дело избавления народов от фашистского рабства, в разгром японских милитаристов. Вот так сын каменотеса из небольшого украинского села Косеновки Кузьма Николаевич Деревянко «попал» в Токио для подписания исторического документа. На вопрос «Почему выбор пал на малоизвестного генерала?» мне, конечно, трудно ответить. Возможно, было учтено и то обстоятельство, что сразу после встречи наших войск с союзниками в Австрии я был назначен представителем Советского командования в Союзническом совете в Вене. Когда мы поднялись на палубу линкора, ко мне подбежал Темин, специальный корреспондент «Правды», пристроился сзади и негромко сказал: – Мне не дают места для съемки. – Следуйте за мной, – не оборачиваясь, сказал я ему. Навстречу делегации Советского Союза вышел генерал Дуглас Макартур. Представляя членов делегации, я подчеркнул: – А это корреспондент Виктор Темин, специальный фотограф Сталина. – Где Вам удобнее расположиться для съемки? – спросил я у Темина. – Вот здесь, – ответил он и показал на площадку, где расположились представители американских средств информации. – Надеюсь, Вы не возражаете, – обратился я к Макартуру. – О’кей, – ответил тот и взмахом руки как бы отсек от Темина офицеров охраны, пытавшихся оттеснить корреспондента за оцепление. Темин сделал отличные снимки, которые появились на страницах «Правды» и других наших газет. После того как собрались все представители стран-победительниц, на маленьком катере доставили японскую делегацию во главе с министром иностранных дел Мамору Сигемицу – главным уполномоченным японского императора. Сигемицу под руки поддерживали два человека. Японская делегация поставлена напротив делегаций стран-победительниц. Низко опустив голову, Сигемицу стоял, опираясь на палку, поскольку у него одна нога была на протезе. Ноги он лишился задолго до войны, когда в Китае, во время парада японских войск, китайский патриот бросил бомбу в группу японских генералов. Среди них был и Сигемицу. Обстановка, при которой происходила церемония, была очень простой. Небольшой стол, покрытый зеленым сукном, две чернильницы, два стоявшие друг против друга стула, микрофон. На столе разложены огромные листы с текстом этого документа на английском и японском языках. В 10 часов 30 минут по токийскому времени подписание акта началось с «пяти минут позора Японии» – японская делегация должна была выдержать укоризненный взгляд всех присутствовавших в это время на линкоре. Перед подписанием выступил генерал Макартур. Затем он подчеркнуто небрежным жестом пригласил к столу японскую делегацию. По меткому высказыванию одного из журналистов, она была как бы группой, участвующей в похоронной процессии. Сигемицу подошел к столу, отдал палку секретарю и, сняв черный цилиндр, стоя, хотя возле стола был стул, начал подписывать акт. Вдруг Сигемицу нервно вздрогнул, его бледное лицо покрылось потом. И здесь ему не повезло – автоматическая ручка по какой‑то причине не действовала. Догадливый секретарь быстро подсунул Сигемицу другую ручку, и тот, торопливо поставив подпись, тяжело вздохнув, отошел в сторону. То же сделал и начальник генерального штаба японской армии генерал Иошихидо Умэдзу, несколько замешкавшись перед тем, как подписать акт. От имени союзных держав акт вначале подписывал генерал Макартур. Словно специально, он достал из кармана горсть авторучек и подписал документ с английским текстом одной ручкой, а японский текст – другой. Затем поставили подписи другие генералы. Я находился в первой шеренге представителей союзных держав, и мне хорошо были видны лица членов японской делегации, стоявшей по другую сторону стола. Когда свою подпись под актом ставил китайский генерал, японцы даже не подняли глаз и не пошевелились, но подавленная злоба так и пробивалась сквозь неподвижные маски их бледно-желтых лиц. Невольно вспомнился рассказ одного из очевидцев подписания представителями гитлеровской Германии Акта о безоговорочной капитуляции. Та церемония ознаменовала собой завершение войны в Европе, а сейчас ставилась победная точка под второй мировой войной. На землю пришел долгожданный мир. Как только генерал Макартур объявил о том, что сейчас акт подпишет представитель Союза Советских Социалистических Республик, на нас обратились взоры всех присутствующих, фото и кинокамеры почти пятисот корреспондентов всех стран мира. Стараясь казаться спокойным, я в сопровождении генерал-майора авиации Н.В. Воронова и контр-адмирала А.М. Стеценко подошел к столу. Не торопясь сел, достал из кармана автоматическую ручку и поставил свою подпись под документом. Вся церемония подписания акта продолжалась 45 минут и закончилась небольшим выступлением генерала Макартура, который заявил, что отныне мир установится во всем мире. В заключение церемонии над линкором «Миссури» пролетели американские бомбардировщики и истребители. Затем генерал Макартур пригласил делегации союзных стран в салон линкора, а японская делегация отбыла с актом на берег – она должна была передать его императору Хирохито. Когда мы вернулись в свою резиденцию, я попросил Воронова и Стеценко сделать запись впечатлений о церемонии подписания акта и до позднего вечера был занят подготовкой текста донесения в Москву. На второй день после подписания акта о капитуляции мы получили приглашение на открытие очередной сессии японского парламента. Открыть сессию должен был сам император, которому предстояло прочесть перед парламентариями текст Акта о капитуляции. Заседание было назначено на десять тридцать утра, мы приехали к десяти, но император приехал в парламент раньше нас, открыл сессию и убыл. На наших глазах разыгралась настоящая комедия: депутаты избегали разговоров о войне и поражении. Все говорили о том, что Японии выгоднее всего мирное процветание. Один депутат поставил вопрос о том, что для поддержания промышленности необходимо возместить потери японских промышленников от войны и бомбежек. Другой обвинил японский народ в том, что он недостаточно был усерден в своих жертвах великим идеям императора и должен просить у него прощения за постигшее императора горе. Трудно было поверить, что это заседание происходило на другой день после капитуляции. На этой сессии мы ни разу не услышали слова «капитуляция». Император подписал не указ о капитуляции, а «Указ о прекращении войны». Когда мы спросили, почему так неточно это название, то нам ответили, что на японский язык слово «капитуляция» иначе перевести нельзя, так как нет соответствующего иероглифа…