Яблочный порог
Что мешает российским фруктам добраться до нашего стола
Понадобится два-три года, чтобы обеспечить российские прилавки своими овощами и фруктами. Такой прогноз дает новый министр сельского хозяйства Александр Ткачев.
По некоторым позициям это сделать получится, говорят эксперты, но не всё так просто. Казалось бы, такой привычный фрукт, как яблоко, сейчас к нам по большей части завозится из-за рубежа. О том, как возродить производство, о польских яблоках, ценах и видах на урожай рассказывает президент Ассоциации садоводов России Игорь Муханин.
– Игорь Викторович, после введения продовольственного эмбарго в ответ на санкции против России прошел уже почти год. Наши садоводы почувствовали рост спроса на свою продукцию? Мы же раньше треть яблок завозили из Польши.
– Польское яблоко, кстати, и сейчас идет. Только теперь – под видом черногорского, сербского, кипрского и так далее. Был момент в октябре-ноябре, когда притормозил импорт, а сейчас польского яблока снова полно. Механизма контроля практически нет.
– Неужели на наших садоводов никто внимания так и не обратил? Обидно.
– Я этого не говорил. Наоборот, поставщики для супермаркетов, которые раньше на наших производственников вообще не смотрели, сейчас начали толпами приходить, пытаются заключать контракты.
Раньше в сентябре-октябре вообще никто из садоводов не мог заключить контракты, то есть всё продавалось с колес. И ты не знаешь, что завтра сможешь продать? Челябинск, Дальний Восток, Урал… Они же очень много яблок покупали из Европы. И видимо, пока новых связей не наладили, пытаются с нашими заниматься. Но от этого‑то яблок больше не будет.
Жители нашей страны в год съедают 1,5 миллиона тонн яблок. Миллион из них – импортные поставки
– То есть в прошлом сезоне нашим удалось заработать? А сейчас какие перспективы?
– Да, всё, что у них было, удалось продать. С точки зрения заработка, выдался неплохой сезон. Но в этом году будет не без сложностей.
– Хранить негде? Поставщики‑то только продают. А говорят, у нас не очень хорошо обстоят дела с холодильными мощностями.
– Это если сказать дипломатически: «не очень хорошо». У нас хреново с холодильниками. Никто точно не знает, но приблизительно только 10 процентов продукции мы можем хранить. Кто‑то говорит – 7 процентов, кто‑то – 15 процентов. Это всё равно мизер.
В Польше больше 85 процентов яблок складывают в холодильники. Потом в течение всего сезона они могут продавать. А у нас где‑то в пределах 10 процентов. Да еще и холодильники не современные, а в основном больше половины, те, которые еще в советское время строились. Каменные холодильники у некоторых вообще. И электричество жрут больше в несколько раз, чем современные. Конечно, это большая проблема.
– Минсельхоз вроде бы поставил цель решить эту проблему. Ситуация меняется?
– Что тут может измениться? Минсельхоз обозначил: 20 процентов стоимости строительства холодильника субсидируется. А остальное? Холодильники всегда строились на кредитные деньги. А кредиты сейчас – по 22–25 процентов. И механизм устроен так, что если берешь субсидируемый кредит по сниженной ставке, то не попадаешь под субсидирование строительства холодильников.
Хочешь субсидию на холодильник – остальное строй на свои деньги. А их ни у кого нет. Компании и так все в долгах. Это касается компаний, которые производят товарные яблоки.
– А что можете сказать о перспективах грядущего сезона? Каким будут урожай, цены?
– Зима была мягкая. На юге косточковые пострадали – черешня, персик, слива, абрикос. Были сильные перепады температуры. Днем оттепель, а ночью больше 20 градусов мороза. Так что практически все косточковые потеряны. Только у побережья остались. А по яблокам все нормально, ждем хорошего урожая.
Что касается цен. В этом году у нас существенно выросла себестоимость. Яды стали дороже на 50–100 процентов, капельное орошение подорожало на 60–70 процентов и так далее. Что ни возьми, всё дорожает. Удобрения, яды, шпалера, саженцы.
Говорить о том, сколько будет стоить яблоко, нам не разрешает Федеральная антимонопольная служба. Но, вероятнее всего, удорожание себестоимости отразится на ценах.
– Сколько яблок съедают в России? И чьи они?
– Примерно полмиллиона тонн выращиваем сами. И миллион тонн импортируем примерно по доллару за килограмм. Миллион тонн яблок по доллару!
А теперь в наши миллиарды переведите. Будет где‑то 50 миллиардов рублей. Это мы тратим на закупку плодов. Ежегодно. Только яблок. Мы субсидируем иностранных фермеров.
А себе в прошлом году 400 миллионов рублей выделили, и то не всё дали. На всю страну. Что такое 400 миллионов? В Подмосковье полкилометра дороги стоит дороже. А это на всех садоводов, на все-все программы, какие есть. А программы – половина на бумаге. Они есть, но ими никто не может пользоваться, потому что там смешные деньги. Например, на раскорчевку дают, если перевести в солярку, 180 литров. Иногда, чтобы только организовать проезд к месту раскорчевки, тратится больше.
– А конкуренция растет? Прошлой осенью сообщали об открытии плодоовощной базы в Китае, с которой к нам должны были идти овощи и фрукты. И как, пошли?
– Ничего не слышно. Китай выращивает очень много плодов. Практически 30 миллионов тонн яблок.
Но Китай, который сначала очень активно экспортом плодов занимался лет 7-8 назад, стал побогаче жить, и у него внутреннее потребление стало огромным. Они свое яблоко сами потребляют. Еще китайские груши можно в России найти. А яблоки… Концентрат для сока – да. Они его сюда везут. Сначала он был дешевый, а сейчас дорогой.
Но повторю, у них внутренний рынок мощный. Поэтому Китай рассматривать как основного поставщика на замену – несерьезно.
Вот открыта база в подмосковном Домодедове. А когда будет достаточная сеть, тогда станет легко торговать и нашим производителям, и иностранцам привозить к нам. Но пока нет структуры, через которую можно качественно торговать.
– А откуда‑то еще мы можем везти яблоки?
– Очень хорошие яблоки дает Аргентина, Бразилия, Уругвай. Но это же другое полушарие.
Когда у нас осень и урожай, у них – весна. Там еще только зацветает всё.
– То есть там яблок нет?
– Только из хранения. А из хранения всегда самое дорогое яблоко.
Перекупить можно, но это в два раза дороже, чем европейское. Это не 25 рублей в Москве, а 50–60 рублей, плюс торговая наценка. Для «Азбуки вкуса» всё равно, она и по 100 рублей будет продавать. А для простого человека яблоко нужно по 30–40 рублей, чтобы оно доступное было.
– Но площади‑то садов увеличиваются? Раз цены выросли, значит, заниматься яблоками стало выгоднее.
– Тенденция пошла такая, что многие фирмы, которые занимаются сельским хозяйством, начали закладывать сады. Этим стали заниматься даже компании из других отраслей. Строители, например.
Не успеваем делать для них проекты. Но что из этого выйдет, мы не знаем. Сейчас закладываются сады в Белгородской области, в Курске, Туле, Луховицах, Пензе, Самаре, Саратове.
Правда, прирост относительно небольшой – около 2-3 тысяч гектаров (всего в России, по неофициальным оценкам, около 180 тысяч гектаров яблоневых садов – ред.). Почему? Так я вам об этом с начала нашей беседы говорю.
Вот фермеры – те идут на ягодники. Они более «отзывчивы» в плане окупаемости. Сад – это на несколько лет, а ягодники обычно на второй год уже окупаются.
Но зато сады на десятилетия закладывают. И садоводам‑то нужно помочь только на первых этапах. У нас закладка тяжелая, дорогая.
А потом производство не такое уж дорогое, и сад‑то рассчитан на 25 лет. Как минимум, на 25 лет. Один год помогаете, а четверть века яблоневый сад кормит страну.
Беседовал Василий МИРОНОВ