Владимир Соловьев: «2015-й будет тяжелейшим»

Известный журналист и телеведущий Владимир Соловьёв о ситуации в России.

– Я читал где-то, что только 40% из всех поручений президента выполняется. И то частично.

– О чем и речь. А где фамилии уволенных? Кто будет исполнять эти наказы? Старик Хоттабыч? Значит, есть проблема исполнительской дисциплины. Почему? Может быть, очень громоздкая структура управления страной. Может быть, в этой вертикали слишком много чиновников, и приказы не проходят? Говорят, задушили малый и средний бизнес. Кто? Марсиане? Кто обложил такими налогами, что ни вдохнуть, ни продохнуть? Кто насылает проверки? Откуда они приходят? С Сатурна? Ведь это же всё делают наши чиновники, которые сидели в зале и аплодировали, дико довольные. Если запретить им сейчас не приходить в коммерческие компании с проверкой, то жить они тогда на что будут?

Мне кажется, что мы столкнулись с совершенно этапом развития страны, когда надо переходить на иные рельсы, в том числе экономического развития. Надо забыть про нефть, вообще перестать сходить с ума на эту тему. Необходимо провести аудит страны, чтобы понять, где и в чем должно быть импортозамещение. Выделить приоритеты и главные направления. Куда направить государственные деньги. Я бы вообще отменил все налоги на малый и средний бизнес на ближайшие несколько лет. Главное, чтобы люди могли подняться, зарабатывать и создавать рабочие места. В условиях нестабильности должна быть совершенно другая кредитная политика. А у нас изначально всё построено на каких-то разрозненных принципах. Левая рука не знает, что делает правая. Мы говорим о некоем единоначалии, но оно не прослеживается.

В конце года президент зачитал очередное послание Федеральному собранию. И что дальше? У меня простейший вопрос ко всем тем людям, которые в зале радостно аплодировали президенту: а что мешало воплощать ряд этих идей до того?

– Мы прекрасно подготовили Сочи к Олимпиаде. А что, по-твоему, мешает нам постепенно так отстраивать всю страну?

– А зачем? Если есть нефть и газ. Причём нефть замечательно продается сырцом. И мало кому в голову приходит мысль поставить заводы по глубокой переработке, чтобы добавленную стоимость оставлять в стране. А на фига?! Дешевле продать, а потом спонсировать «Зенит» и прочее. Забавляться. Несколько лет назад Алексей Миллер нам сказал: «Сланцевая революция? Да фигня полная. Нефть будет стоить 250 долларов за баррель». Ну и где? Нас с нефтяного рынка выгоняют. А у нас есть ответный план? Надеюсь, президент это понимает. А правительство? Читаю биографии некоторых министров и задаю всё время простой вопрос: почему этот человек занимает эту должность? Я ничего против каждого из них не имею. Они прекрасные люди, наверное. Но из каких соображений они министры именно этого направления? Они выдающиеся профессионалы именно в этой области? Кто-то, возможно, да. А очень многие – нет.

– Столь резкая девальвация рубля в конце прошлого года – это что, «паника», «спекуляция» или его реальная стоимость?

– С одной стороны, цена рубля абсолютно спекулятивная. С другой, чтобы был откат назад, нужно, чтобы было, куда откатиться. Что можно адекватное купить на рубли, если вся страна живет на импорте? Разве можно землю легко купить? Ее очень мало, и поэтому она очень дорогая. Государство отдало на рынок ничтожный процент земли. Гигантская территория, а земли на продажу фиг найдешь. Ну дайте людям возможность почувствовать себя хозяевами своей страны, пусть купят землю. Ко мне на программу приходил Михаил Прохоров и высказывал прекрасные идеи на эту тему. Что, кто-то услышал Прохорова? Нет. Надо чтобы была возможность не доллары покупать, а на что-то тратить рубли внутри страны.

– От санкций, по-твоему, один вред? Нет никаких позитивных моментов?

– От санкций даже теоретически не может быть позитивных моментов. Разве что побудительный мотив. А так, у нас вместо реального импортозамещения импорт из одной страны меняется на импорт из другой страны. Это шизофрения, а не импортозамещение. А чтобы реально заработало импортозамещение, нужно посмотреть, а может ли это сделать бизнес. Когда у нас попытались импортозаместить мясо, то оно стало хуже и дороже. Так же, как сыр и всё прочее. С какой пьяной радости оно будет дешевле? У фермера кредит дорогущий, он ничему не верит, расшириться ему тяжело. Требуется серьезно вложиться. И он уверен, что государство его всё равно обманет. Какое импортозамещение может быть в условиях, когда ЦБ поднял ключевую ставку до 17,5%? Если в сельском хозяйстве почти всё импортное – корма, добавки и прочее, всё не наше. А кто-нибудь считал до того, как объявить контрсанкции, к чему это приведет? У нас урожай высокий в прошлом году. И что дальше? Мы знаем, как его дальше обработать, хранить. У нас в этом и проблема. Идею сверху бросают, и она, как круги по воде, расходится, а вглубь не идет. В России, если ты хочешь что-то сделать, делай сам. И пока ты всё не отследишь до самого низа, ничего не работает. У нас народ гениальный на придумки. В какой-то момент придумали такую помощь сельскому хозяйству – за каждый распаханный гектар из бюджета платили деньги. Что народ делал?

– Распахивали и ничего не сеяли?

– Да. А зачем? Тебе же деньги платят за распаханную землю. У людей ориентиры в голове вообще другие. Посмотри на страны, где произошли гигантские экономические реформы. Китайское, сингапурское, чилийское чудо. Тот же самый план Маршала в Германии в конце 40-х годов. При его реализации с демократией, вежливо говоря, было очень плохо. Всё проходило при жесточайшем контроле и дисциплине. Но при этом было колоссальное развитие демократических институтов экономики, которое подразумевает: что все равны перед законом. Одинаковые правила игры в бизнесе для всех. А у нас что, в бизнесе одинаковые правила игры для всех? Ха-ха-ха. Если мы хотим, чтобы у нас было лучше с экономикой, давайте возьмем самый простой вариант. Рассмотрим все государственные траты. ОНФ говорит: посмотрите, за какие деньги строится очередное здание Пенсионного фонда. Все сказали: да, некрасиво получилось. И кого сняли? Кого посадили или отправили в отставку? Кто сам заявление написал? Поэтому мне кажется, если государство начнет с того, что резко сократит собственные расходы и резко повысит их эффективность, всё можно преодолеть. Машины себе можно не обновлять, строить можно не в мраморе, откаты можно сократить до минимума.

Госзаказы раздавать не своим компаниям, которые на конкурсах, конечно, побеждают. А тем, которые реально предлагают лучшее сопоставление цены и качества. У нас те же госкорпорации разве эффективно управляются? И зачем им хоккейные и футбольные клубы? Если кто-то хочет содержать спортивные клубы из своих сумасшедших зарплат, я за них только рад. Но я не понимаю, почему это должно быть включено в затраты госкорпораций. С личных денег – пожалуйста. Как, например, Сергей Галицкий, который из своих личных денег содержит ФК «Краснодар». Но когда речь идет о государственных компаниях, наверное, это не очень корректно. И, может быть, в условиях тяжелейшего кризиса вспомнить, что ряд талантливейших управленцев в разное время отказались от высоких зарплат и сказали, что пока кризис будем работать за символические деньги. За 1 доллар работали: руководитель корпорации «Chrysler» Ли Якокка, глава «Apple» Стив Джобс, губернатор Калифорнии Арнольд Шварценеггер, мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг. Почему нашим руководителям не перенять этот опыт?

– А бонусы топ-менеджеров наших госкорпораций в конце прошлого года по-прежнему доходили до миллионов долларов.

– Конечно. А какие сейчас можно платить бонусы, когда такая ситуация в экономике? Насколько морально сейчас вообще получать такие деньги, если у тебя упали все показатели? Стыдно в этот момент жировать. Государство должно показать пример рачительности и скромности. И тогда ему поверят.

– Не сгущаешь ли ты краски? Есть какие-нибудь позитивные вещи?

– Конечно, есть и позитивные моменты. Ко мне приходил недавно на эфир заместитель гендиректора концерна «КРЭТ» Игорь Насенков (с 2009 года они работают в структуре Ростеха). Пришла новая команда управленцев, которая переломила ситуацию в такой консервативной области, как ВПК. Взяли ряд предприятий и сделали их прибыльными. Мало того, что они делают колоссальные вещи (например, в 30 раз повышают живучесть самолета в бою), при этом они реально занимаются импортозамещением. И станки сами делают. До 100% еще, конечно, далеко. Они обслуживают самолет, где уже 47% нашей радиоэлектроники. Сейчас частный капитал пошел в концерн «Калашников». Великий брэнд с мировым именем был банкротом. И его реанимировали. Те же Артамонов в Калуге, Савченко в Белгороде, Груздев в Туле, Алексей Островский в Смоленской (где тяжелейшая ситуация) области изо всех сил стараются делать что-то позитивное в вверенных им регионах. Посмотри, что Рамзан Кадыров сделал в Чечне. Говорят: «Конечно, а сколько ему дали денег». Но давайте вспомним, а сколько лет Чечню утюжили авиацией и артиллерией. Есть же колоссальные позитивные сдвиги. И позитивный опыт надо расширять.

– Возможно ли что-то подобное тому, что произошло на Украине, в России? Некая «российская весна»?

– Попытки, очевидно, будут. Но такого рода явления происходят в странах со слабой властью. Чтобы этого не произошло, власть должна быть разумной и сильной. Иногда мы, журналисты, встречаемся с Путиным. И я не стесняюсь высказывать свою точку зрения достаточно жестко. И всегда говорю простую вещь президенту: «Надо говорить людям, чего вы от них хотите. Куда мы идем? Будет тяжело – понимаю. Долго? Скажите». Я, кстати, не исключаю возможности, что в какой-то момент времени президент придет к выводу, что необходимо в этих условиях изменить структуру управления страной. Вплоть до объединения администраций, чтобы упростить прохождение команды. Такой переход к американской модели управления, где де-факто президент является главой исполнительной власти, а премьер-министр как должность не очень присутствует. Может быть, гораздо было бы эффективнее, если бы администрация президента и Белого дома работали как единое целое и не выдавали бы разные указания. В ту же Думу иногда приходят какие-то экономические инициативы, читая которые, я вообще не понимаю, есть ли у нас единая экономическая политика. Нет единства и четкости.

– Может, просто и у этих людей нет четкого понимания, что делать в этой ситуации?

– Но это же самое страшное. Поэтому и должно быть упрощение. Чтобы решения сначала вырабатывались, а потом передавались на рассмотрение. А то как получается, президент говорит: будем понижать налоги. А чего же Дума за неделю до этого проголосовала за повышение налогов? Это шутки такие? А главное – до сих пор неверие в возможности малого и среднего бизнеса. Всё время – держать и не пущать.

Необходимо выработать жесточайший пошаговый план перестройки российской экономики на новые рельсы. Мы должны слезть с трех игл, две из которых связаны между собой. Первая – это ресурсная, вторая – долларовая и третья, тесно к ней примыкающая, – импортозамещение.

– То есть наступивший год будет тяжелым?

– Да, это будет тяжелейший год, год работы. Временного запаса уже нет. Надо действовать. Нужно работать, а не собирать совещания на тему, что мы будем делать, чтобы начать работать. Год пролетит быстро, но если сразу вожжи не собрать, лошадка может понести. Хотя год овцы, а не лошади. Но овцой совсем не хотелось бы быть.

Беседовал Владимир Полупанов